Начинаем  печатать проповеди, статьи и другие работы наших пастырей.

Отче наш.

  Если бы завтра потоп, война или враги христианства уничтожили бы все книги Священного Писания, все копии Евангелия и упразднили Церковь, смог ли человек спастись?

Смог бы!

Если бы из Нового Завета уцелел на бумаге или в чьей-то памяти крохотный отрывок: «Отче наш».

Эта молитва окормляет нас с колыбели. Св. Максим Исповедник находил в ней «богословие, сыноположение по благодати, равночестие Ангелам, вечной жизни, Причастие, восстановление естества в свойственный ему бесстрастный чин, отложение закона греховного и уничтожение тиранства лукавого…»

Каждая молитва выносит из-под сердца обращение к Богу, прошение и славословие. Христос эту форму не меняет. Он учит начинать диалог с Богом с призывания Имени Господа. Как зовут Творца неба и земли? Иегова? Брама? Кецалькоатль? Зевс? Юпитер? Осирис? Ваал? Люди разных цивилизаций и культур по-разному именовали  своих богов ,почитаемых ими. Христос называет Бога просто и ясно: Отец.

«Имя Отца открывается как внутреннее имя Бога» (Вл. Лосский), и ставит тварь в наиболее близкое отношение к Зиждителю Вселенной. Бог - не слепая чудовищная мощь природы, отлучающая от себя свое же забитое страхом создание и отчуждающая нас друг от друга. Отец - универсальное понятие; единым махом оно восстанавливает духовное  родство всех без исключения людей, независимо от пола, возраста, нации, религиозных и государственных границ.

За обращением к Богу следуют прошения:

«Да святится Имя Твое! Да приидет Царствие Твое! Да будет воля Твоя!»

Бог Сам по Себе всегда свят. Христианин просит, чтобы Имя Господне святилось в делах человека, созидающего внутри себя Царство Небесное, чтобы душу его наполняла воля Божия.

Вторая часть прошений молитвы «Отче наш» поначалу кажется менее благородной. Адам напоминает Богу о своем чреве, долгах, лукавом. Ходатайствует, чтобы у него не таял хлеб, чтобы Господь отпустил ему грехи, как и он прощает другим людям, чтобы Отец Небесный не попустил ему стать трофеем дьявола.

Не об одном хлебе, ржаном или пшеничном, идет речь, а прежде всего об «истинном Хлебе, сходящем с небес». Христос - Хлеб наш насущный. Верующий молит Бога Отца дать ему ненасытимую возможность причащаться Этого Хлеба каждый день, не лишать его права очищать душу и тело «прощением долгов» через таинство исповеди.

Говорят, «стиль - это человек». Стилем называют манеру личности выражать себя в поведении, умении писать, беседовать. Христос - Богочеловек. Стиль Его молитвы богочеловечен. В каждой строке «Отче наш» содержится двоякий смысл, божественный и человеческий, направленный на мужественный отпор «похоти плоти, похоти очей и гордости житейской». Из молитвы Господней вытекает догматическое учение Церкви о Пресвятой Троице, таинствах, грехе, дьяволе. В ней раскрыты такие качества Бога как святость, воля, царственность.

С философской точки зрения молитва «Отче наш» безукоризнена. Бог запределен, недоступен человеку в Своей сущности. Все наши понятия играют роль инструментов познания только здесь, в нашем, земном мире и дальше не проникают. Поэтому Христос и говорит: Отец наш, хлеб наш, искушения наши.

В Евангелии от Луки Христос как бы не позаботился об окончании Своего молитвенного образца, не завершив его обычным славословием. Христос превосходно знал псалмы Давида, увенчанные хвалой в честь Творца. Почему же в тексте «Отче наш» Сын Божий только призывает и просит, но не славословит?

В «Отче наш» Христос знакомит нас лишь с двумя Лицами Пресвятой Троицы: с Богом Отцом, следовательно, и с Богом Сыном, т.к. назвать Отцом можно Того, Кто имеет Сына.

Человек - творчески свободный соработник Бога. Истина Пресвятой Троицы в молитве «Отче наш» раскрывается церковным сознанием. Добавив к Господней молитве слова «яко Твое есть Царство, сила и слава Отца и Сына и Святаго Духа», Церковь стала соавтором Христа. Вне Церкви молитва «Отче наш» теряет свой троический смысл, как бы подчеркивая, что вне Церкви нет ни подлинного богомыслия, ни спасения.

Может кого-то смутит, что Вседержитель в «Отче наш» нечего не толкует о воздвижении из мертвых. Ведь соль христианства - Пасха. Но что такое Царство Божие, о пришествии которого Христос наставляет молиться, как не Второе Пришествие Самого Христа, когда земля и вода, все стихии отдадут мертвецов на Страшный Суд? И тогда, как поет пасхальный стих, погибнут «грешницы от Лица Божия, а праведницы возвеселятся».

Христос, словно приглушает эту радостную ноту, не хочет, чтобы она маячила подачкой за то, что вы не зарезали собственную мать или сунули рубль оборванцу.

Кабы мир ничего не знал о чудесах Христа и Его Воскресении, а был бы только научен Им правильно молиться, разве не должны бы мы стремиться к Богу, невзирая на то, что умрем?

«И пусть над нашим смертным ложем

Взовьется с криком воронье,

Пуская не мы, пускай другие, Боже, Боже,

Да узрят Царствие Твое!»

Аминь.

--------------------------------------------------------------

+Епископ Мартин Алексинский и Южно-Российский